Боязнь смерти впервые вкусила я вместе с недоеденным обедом. Всякий раз, когда мне не очень хотелось трапезничать, бабушка говаривала: «Не будешь кушать — станет твоя шейка тоненькая — тоненькая и обломится, а головушка оторвётся. Умрёшь и всё.».
Действовало это лучше любых уговоров, потому как со временем, шейка моя стала крепкой, щёки круглыми и жизнь, по моему разумению, уж точно должна была быть долгой долгой. Но отчего-то я нет-нет и переспрашивала маму, с тревогой разглядывая себя в большом зеркале: «Теперь у меня голова не оторвётся? Я не умру?»
Прошло время и как-то, лет в пять-шесть, мама вывернула таки моё безмятежное детство наизнанку: «Все люди умирают. Умрёшь и ты когда-нибудь. Представь себе: тебя нет, но в мире ничего не изменяется. Жизнь продолжится, но уже без тебя». И чем это я её в пять лет так обидела? Может быть мама сама, в плену жуткого страха, с отчаяньем пытаясь в своих эмоциях удержаться на плаву, неосознанно схватилась за то, что первым попалось ей под руку — мою ещё неокрепшую душу и и крепко, к счастью, сидящую на плечах голову.
Здравый рассудок вынесло, потому что я отчётливо представила себе мир в котором меня нет. Только от одной этой мысли я захлёбывалась от ужаса. Благо, что детский разум находит выход из любой безнадежной участи, если же не находит, то придумывает его. И я решила просто не умирать вовсе. Я рассуждала так: «Ведь когда хочется спать, но ты терпишь изо всех сил, то получается ведь!
Главное — не закрывать свои глазки». Мне легко было поверить в эту удивительную способность и я даже тренировалась, тараща свои глаза, чтоб не заснуть как можно дольше. Мне думалось, что я обрела уверенность, пока вдруг не посмотрела по телевизору какой- то фильм о войне. Так ко мне пришло понимание того, что можно быть мертвым и с открытыми глазами. Это было провалом всей, как мне казалось, крепко выстроенной защиты моей маленькой жизни.
Ещё больше меня обескуражило то, что даже у Кащея Бессмертного не было никаких шансов на вечную жизнь. Чего уж говорить о такой как я даже не Василисе Премудрой? Но смириться с тем, что не возможно изменить, непонятно кем установленный порядок, я просто не могла. Мою, только-только проклюнувшуюся из детской глупости осознанность, охватывало справедливое негодование, сменившееся тоской и отчаянием.
Часто я засыпала зарёванная, уткнувшись сопливым носом в мокрую подушку и в конце концов сдалась: «Ладно, живут же люди до ста лет, может этого и мне хватит». Со временем, переосмыслив сроки, я твёрдо решила жить не меньше, чем самые древние долгожители на Земле и тешила себя тем, что впереди ещё много-много лет, а там уж учёные точно что-нибудь придумают, чтобы люди смогли жить вечно. Взрослея с этой мыслью, я уже гораздо уверенней смотрела в будущее…
Как-то раз в ночной тиши, мечтая о грядущем, я вдруг пришла к осознанию: каким бы оно ни было, мое будущее, сколько бы я лет ни прожила и чего бы я ни достигла, смерть всё лишит смысла. Страшна стала не только смерть, а сама жизнь, впустую прожитая. Вновь размышления о неотвратимости конца встряхнули мою безудержную фантазию. Глядя в окно на ночные звёзды, я решила, что искать помощи нужно не в себе, а где-то там, в чёрной безбрежной дали.
Бесконечность мироздания влекла меня, ведь она была более непонятна, чем моя жизнь и поэтому наполняла надеждой. «Вот если бы улететь в космос, там точно есть вечность, а значит и смысл во всём.» И я твёрдо решила для себя: буду космонавтом!
Моё знакомство с бабушкой одной моей школьной подружки всё таки повлияло на достижения советской космонавтики. Бабуля была глубоко верующим человеком, а мы как могли забавлялись, ведя с ней беседы о Боге. «Бабушка, как можно верить в Бога, ведь его никто не видел?» «Так он на небе живёт». «Так в космос космонавты летали и никого там не видали», — с радостью заявили мы с подружкой, думая что поставили таки бабушку в тупик. «А будет Он всяким дуракам показываться», — шустро парировала она в ответ.
Мы хохотали от души, но и в космонавты мне хотелось уже с меньшей силой. Что-то другое непонятное и необъяснимое случилось с моим сердцем, такое бывает, когда прочтёшь сказку с хорошим концом и внутри всё поёт. Так в тайне от всех я начала думать о Боге и мечтать о великом смысле…
